28 мая прошлого года, освящая собор в Бишкеке, патриарх Кирилл в проповеди, в частности, сказал, обращаясь к местному епископу: «Не может быть у священника никакой усталости от службы, никакого выгорания. А если кто-то устает и выгорает, Вы таких приглашайте к себе и давайте им в два раза больше обязанностей. Тогда всякое выгорание проходит, и снова появится энтузиазм».
Мы публикуем текст анонимного приходского священника на тему пастырского выгорания.
***
За последние годы было написано немало статей про выгорание священников и простых мирян, тема уже кажется заезженной. Но я не пишу исследования, а свидетельствую о своем личном опыте. Для меня важно, совпадает ли он с опытом людей, прошедших тем же путем от восторженного неофитства до ощущения непроходящего болезненного ожога всей твоей души. Есть немало статей на «Правмире», где бесконечно ломаются по этому поводу копья и выясняются причины: то ли священник Богу не так молится, то ли прихожан не так любит, но негласно подразумевается, что именно в нем есть какой-то изъян, гнильца, которая в конце и портит все.
Первое, что бросается в глаза — так называемое «выгорание» почему-то касается людей, у которых отношение к вере и жизни по ней самое серьезное, а обряд считается делом десятым. Ведь очевидно, что только за этим и должен приходить человек в Церковь – за жизнью во Христе. Есть слова Христа — и есть реальность. И второе должно как-то согласовываться с первым. Иначе какой в этом всем смысл?
Как правило, «выгоревшие» — это люди думающие, с пытливым умом. И, наоборот, мне еще не доводилось встречать среди успешных розовощеких настоятелей и благочинных людей, которые бы вот так «выгорели». Все плывет такому успешному «духовному менеджеру» в руки: должности, награды, деньги, он весь в делах и стройках, вот уже у него новая машина и коттедж за городом, но ведь не «выгорает», а еще больше пышет здоровьем. На службе, умиленно крестясь на раззолоченный иконостас пухленькой ручкой, он искренне благостно вздыхает: «Слава Те, Госспади!» И это различие мне кажется неслучайным.
Я шесть лет в сане. Принимая священство, реальной церковной жизни я не знал: после армии крестился и почти сразу поступил в семинарию. Что я знал о священстве? Ну, что это служение выше ангельского, что это великий крест, что Господь призывает только избранных и прочие красивости, не имеющие к реальности никакого отношения. Мне правда хотелось служить. Но не богослужение совершать, а служить Богу, людям, помогать им менять свою жизнь, становиться другими. Я искренне сам хотел стать другим. Прочитанное Евангелие меня потрясло. Вот оно, Слово жизни! Христианская этика, философия, культура накрыли меня огромной лазуревой волной, которая невесомо несла меня куда-то вверх.
И вот, свершилось! Я – священник! Матушка в слезах счастья. Секретарь епархии вручает указ, владыка отечески наставляет на священническое служение: «Будь образом Христа, несущего свой крест! Не жалей себя, трудись во славу Божию!» Я штатный священник, мы едем в провинциальный городок, служить в собор.
Первые месяцы я не чувствовал усталости от служб и треб. Я говорил вдохновенные проповеди, перед началом крещения огласительное слово могло длиться до часу, перед гробом отпеваемого у меня самого навертывались слезы, когда я говорил о суетности жизни и о любви Христа. Освящая квартиру, я искренне желал домочадцам жить в мире и согласии, ведь они – малая Церковь!
Все началось с треб. Не то чтобы мое неофитское рвение начало заканчиваться. На одном отпевании я мог сказать проникновенную речь, найти искренние слова, на втором… Но к пятому за день отпеванию, после частых диких сцен с пьяными родственниками и махровым язычеством я начинал ощущать какую-то внутреннюю щемящую пустоту. Я пытался прогнать это чувство, думая, что это привыкание, что надо бороться с формализмом, возгревать в себе прежнее рвение, молиться, чего бы тебе это не стоило! Даже если за спиной слышишь, как блюет перепивший родственник, а его знакомый рассказывает похабный анекдот, а сам усопший вроде как и умер с перепою.
День за днем. Крещения тоже приносили все меньше радости. В некоторые дни я крестил по 20-30 человек. Но больше я их не видел. «Вы теперь чада Церкви, вы родились в новую жизнь!» — и в ответ я видел скучающие лица, досадливое переминание с ноги на ногу, мол, давай-ка, поп, побыстрей кончай свою шарманку, деньги уплочены!
Долгое вечернее богослужение, землистого цвета лица бабушек-прихожанок, невнятные возгласы священника из-за глухого иконостаса, унылый закопченный собор, больше похожий на огромный склеп. Плохо поющий клирос из таких же бабушек на вседневном богослужении. Записки, пачки записок, от которых рябит в глазах, тазы просфор, которые ты ковыряешь два часа кряду, на исповеди долгая очередь.
Я пытаюсь поговорить с каждым, все одно и то же. Через неделю те же бабушки и тетушки пересказывают те же проблемы, называют те же грехи, так же тупят те, кто в первый раз: «Да вроде как ничего такого я и не сделал, даже не знаю…» Месяц, второй, третий. Через год я уже испытываю облегчение, когда «профессиональный верующий» скороговоркой произносит грехи, и я читаю разрешительную молитву. Следующий…
Второй год, третий, четвертый… Дни мелькают привычной чередой. Как-то освящая таз с коливом после невозможно длинной великопостной службы, я вдруг почти физически ощутил острым лучом пронзающую меня мысль: «Зачем я это делаю? Какой смысл в этом освящении колива и какое это имеет отношение ко Христу?» И далее уже, куда бы я ни шел и что бы ни делал, за мной растущей легкой тенью следовала эта мысль: «Какой смысл в этом крещении и отпевании людей, не верящих в Бога, не ищущих Царства Небесного и его правды, преподании им Таинств, освящении квартир, которые их жильцами по-язычески понимаются как «энергетические чистки»? И для всех этих людей – я просто шаман, раздающий «благодать» и умеющий договариваться с Божеством. Какой смысл в этих долгих богослужениях на полупонятном языке и обрядах, если они не меняют никак людей, которые уже по 20 лет ходят в храм? Неужели это христианство? А вся моя священническая жизнь, все мое служение до конца дней – это бесконечное махание кадилом на конвейере треб и богослужений?..»
Познание реалий приходской жизни и внутрицерковных отношений оптимизма тоже не добавляли. Прошло еще несколько лет, внутренне они были очень трудными. Пришлось многое осмыслить. Были и дни черной тоски, и ужасающей усталости, когда, казалось, все твое тело болит и все валится из рук. Нежелание что-то вообще делать, апатия от бесполезной траты времени, здоровья и сил на бессмысленные вещи. Эти годы во мне сгорал, обжигая душу, весь этот чертополох благочестивых глупостей и предрассудков, навязанной церковной лжи, которые никакого отношения к Евангелию не имели.
А потом будто наступила точка росы, и весь этот туман мыслей и блужданий исчез, обретя конкретное выражение. Осталось пепелище прежних иллюзий, но под ним сохранилась вера. «Я христианства пью холодный горный воздух!» — мог бы я повторить вслед за Мандельштамом.
«Выгорание», если под ним понимать «дохождение» до сути, а не просто раскатанность и измочаленность непосильным объемом служения годами без передыха – это скорее хорошо (что вовсе не снимает ответственности и с прихожан, и со священноначалия, взирающих на священника как на вещь, которой надо пользоваться до тех пор, пока она не сломается). Это обретение зрелой и зрячей веры, которая может разделять истину и ложь, может видеть заблуждение, подмену и прелесть, а то и прямой обман. Когда в тебе сгорает весь этот мусор псевдоцерковности, упование на спасительность обряда, магическое преклонение перед «святыньками», фарисейское лицемерие. Приходит осознание противоестественности того, что ты делаешь: извращаешь священническое служение, поставляя его на службу язычникам. Противоестественно шаманствовать перед престолом и успешно конвертировать это в личное благосостояние, противоестественно покрывать сусальным золотом кучу человеческого дерьма, наложенного в церкви и выдавать его за евангельское учение. Плохо, когда этот пожар «выгорания» вовремя не останавливается от слишком многих обид и унижений, несправедливости, жестокости церковной системы, проехавшей по твоей судьбе кромсающим и давящим колесом, и начинает полыхать черным пламенем ненависти и отчаянья.
Конечно, от такого вывода основная проблема для меня и других священников, прошедших этим путем, не решается: ты все равно должен крестить и отпевать, быть частью церковной системы, осуществлять ее функции. Через тебя все равно проходят ее яды. Как не отравиться лицемерием, в котором ты вынужден участвовать? Я не знаю. Я служу на дальнем приходе один и сам себе хозяин, и все это воспринимаю как золотоордынскую дань, кроме которой у меня все-таки есть пространство личной жизни, близкие мне верующие одного образа мыслей и жизни со мной, небезуспешные попытки значительно уменьшить размеры этой дани.
Почему я не хочу уходить, громко хлопнув дверью, хотя и рассматриваю этот вариант, я напишу в другой раз. Сейчас у меня есть обретенное внутреннее спокойствие, простая и ясная вера во Христа Спасителя. Можно хотя бы не лгать в словах и поступках прихожанам, не поддакивать угодливо благочинному и подобострастно не суетиться перед приехавшим митрополитом. Можно, если уж не быть святым, то хотя бы просто оставаться человеком.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
Отсутствие смысла убивают любые желания. Мертвые обряды, утерявшие суть, как механические повторы давно заученных движений когда то действительно имевших результат действий. Примерно как щелкать выключателем при отсутствии электричества, постоянно заверяя всех, что вот вот загорится свет. Мертвые проповедуют мертвым. Где радость жизни и детский смех в церквах?, там только скорбь и уныние как на похоронах...
Для начала, нужно понять главное, там где почитание Смерти, жертв, крови и мощей, это- низкочастотная Лунная религия, с некрофилией, и там где почитание Знаний, Мироздания, и цветы и фрукты, дары а не жертвы, Любовь к Жизни, это- Солнечная религия, высокочастотная. А говорить можно, что угодно... на голые факты нужно СМОТРЕТЬ и ДУМАТЬ, ДУМАТЬ и СМОТРЕТЬ...
Если принять версию на тех же фактах о последней зачистки цивилизации с поверхности Земли 300 лет назад, то вопросов становится еще больше, а ответов все меньше...
Такое состояние называется "ПРОБУЖДЕНИЕМ". Когда рассеивается гипноз навязанного мировоззрения . Как человек влюбившись в кого-то , считает этого человека чуть ли не идеалом , а по прошествии времени чары растворяются и он не понимает как вообще мог с этим человеком связаться . Как-то так. У меня такое произошло ( касательно религии) после около 20 лет нахождения в протестантской церкви . Один раз пришла и вдруг с ужасом подумала " Что за чушь они несут ???" " Как я вообще могла раньше этот бред слушать???" Вот так вот. Душа пробудилась... и стала свободной. Жаль только что ещё огромное число спящих вокруг.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
