- Всё! Готова! – теряя сознание, услышала Надежда чьи-то слова. И тут же густое, чёрное пространство захватило её и повлекло в открывшуюся бездонную воронку. «Неужели это тот самый туннель?! – с ужасом успела подумать Надежда. – Но я не хочу!!!» Дыхание её перехватило, тело сжалось. Но сердце, замедляя удары, продолжало стучать, отчаянно сопротивляясь властному приказу остановиться. Мозг нервно пульсировал, упорно доказывая свою работоспособность. Казалось, жизнь и смерть сцепились в беспощадной схватке за власть над человеком. Что-то щёлкнуло (будто сработал выключатель), сердце замерло - и реальность прекратила своё существование… …Когда сознание вернулось вновь, Надежда ощутила неимоверную тяжесть во всём теле и полную неподвижность: её будто придавило к чему-то твёрдому. Попыталась открыть глаза, но веки были, словно каменные, и не открывались. Память с большим трудом восстановила картину пережитого. «Что это было? Где я?» - с удивлением спросила себя Надежда. Откуда-то издалека внезапно донеслась молитва, сопровождаемая церковным песнопением. Запахло свечами и ладаном. - Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй… - зазвучало совсем близко. Надежда насторожилась. «Словно отпевают кого-то, - подумала она, вслушиваясь в слова молитвы, которая навевала скорбь и, в то же время, умиротворение и покой. – А почему я на этом отпевании да ещё после того, что со мной произошло?» И тут… её пронзило: «Неужели это я умерла… и меня отпевают?!» Чудовищная волна страха буквально поглотила её. В душе всё затрепетало и застучало, словно раненая птица пыталась вылететь наружу. Паника взяла верх над рассудком. Мысли спутались. «Это что? Смерть? И она вот такая? Но мой мозг? Он же работает!» - Надежда вдруг вспомнила высказывания учёных о том, что после смерти мозг человека некоторое время продолжает функционировать, и, словно за спасательный круг, ухватилась за это открытие: «Кричать! Надо кричать! Чтобы меня ещё успели спасти!» И она издала (как ей казалось) громкий вопль. Но… не услышала ни звука, зато почувствовала острую боль в груди. «Мне больно! Значит, я жива!» - обрадовалась Надежда и, чтобы дать о себе знать, напряглась изо всех сил, пытаясь произвести хоть какое-нибудь движение. Вдруг ноги её ощутили что-то жёсткое. «Это же гроб! Господи! Я лежу в гробу…» - От новой вспышки страха в голове стало горячо, словно там застучали раскалённые молоточки. «Стоп! – опомнилась Надежда. – Может, это чудовищный сон?!» И словно в подтверждение её мысли кто-то, вздохнув, тихо сказал: - Как будто вот-вот проснётся... страдалица. «Конечно, проснусь», – в душе страдалицы блеснула искорка надежды, но… вновь зазвучавшая молитва погасила её. «Значит, меня всё-таки отпевают. Просто со стороны я выгляжу спящей…» - Сердце несчастной сжалось от безысходности и отчаяния. «Но почему мне так больно? Мёртвым же не должно быть больно! А, впрочем, откуда ты знаешь? – одёрнула она себя. – Ты что? Общалась с покойниками?» При мысли о покойниках стало ещё страшнее… В памяти вдруг замелькали страницы жизни: яркие, тёмные, серые… …Вот она совсем маленькая босиком удирает от драчливого петуха, с которым хотела поиграть, но тот не понял её намерений и начал клеваться. С этого момента Надя начинает понимать, что в жизни случаются и опасности. …Вот она торопится «первый раз в первый класс», спешит за подружкой, спотыкается и… падает в канаву. Белый фартук становится чёрным от грязи, форменное платье теряет свою форму. И мама одевает Надю в старенькое поношенное платье. Первое сентября 1960 года для Нади начинается со слезами на глазах. …Вот она – Снегурочка с длинными косами (предметом внимания несносного Лёньки Савёлова). Все восхищаются ею. В этот день Надя узнаёт, что такое счастье. …Вот Надя – старшеклассница. И тот же Савёлов. Он традиционно садится на уроках за Надей и постоянно оказывает ей знаки внимания: то разбросает снежинки на её роскошные каштановые волосы (видно, запала в его душу Снегурочка из памятного новогоднего вечера), то весь урок дует на её пышную причёску и, когда Надя с гневом оборачивается, оправдывается: «Это не я! Это сквозняк!» …Вот и первая прогулка под луной с тем же Лёнькой Савёловым. …А вот и первое горе - пронзительное, острое, звенящее в ушах на все голоса отчаяния: он встречается с другой. …Вот первые трудности общежития. «Горьким будешь – расплюют, сладким будешь – расклюют», - наставляет мама. Надя долго ломает голову над этим советом. …Всё дальше и дальше крутится пёстрая череда событий. Из уголков памяти выползают давно позабытые подробности. «Кинолента жизни, - подумала Надежда. – И все грехи напоказ. Смотри и стыдись». Ей показалось, что в её утомлённое сознание пытаются прорваться какие-то зовущие голоса, отвлекающие от просмотра собственной жизни. И она, испугавшись этого зова, молча запричитала, лихорадочно, сбивчиво перечисляя уважительные причины, по которым непременно нужно продлить её жизнь: «Я ведь ещё нестарая… столько ещё не сделано… дочку замуж отдала, а вот сына ещё не женила… да и внуков у меня нет, так хочу внука. (Надежда торопилась вспомнить всё, чего ещё не было в её жизни.) Ой! А не много ли я прошу? Ну, ладно! Хоть бы внука дождаться… Господи! Как же хочется жить!» Надежда почувствовала себя брошенной, одинокой и несчастной. «Я никому не нужна. Никто не борется за мою жизнь…» Жалость к себе горьким комком подкатила к горлу. От бессилия и обречённости Надежда заплакала. Слеза покатилась из правого глаза. За ухом стало мокро. - Смотрите! Слеза! – воскликнул кто-то. - Бывает, - буднично отреагировал чей-то голос. «Что значит, «бывает»! – внутри Нади всё сжалось от возмущения. - Мёртвые же не плачут!» Но тут же она вспомнила, что кто-то из её знакомых рассказывал, как кто-то из его знакомых видел нечто подобное. «Нет! – всем своим существом запротестовала Надежда против жестокого приговора судьбы. - Я живая! Я не хочу быть похороненной заживо (она представила, как будет мучиться в гробу). Мне бы только открыть глаза, чтобы все увидели, что я живая! Пусть это напугает всех, но я должна это сделать! Мне бы только открыть глаза! Господи, помоги!» - И невероятными волевыми усилиями она, наконец, разомкнула непослушные веки. Где-то сбоку послышался тупой хлопок. «Кто-то упал в обморок!» - с досадой подумала Надежда. Превозмогая себя, она напрягла своё зрение и, в конце концов, увидела два пятна жёлто-сиреневого цвета, зависших над её глазами. - Ну, наконец-то! – сказало одно пятно. - Зовём, зовём, а Вы никак не откликаетесь! «Неужели, я всё-таки умерла и попала в какое-то новое измерение?!» - с тревогой подумала Надежда и еле слышно, по слогам, спросила: - А вы кто? Я действительно умерла? - Ещё чего! – возмутилось другое пятно. Постепенно два разноцветных видения преобразовались в два женских лица: одно постарше, другое помладше. Лица дружелюбно улыбались. Понемногу нарисовалась окружающая обстановка: белые халаты, кафельные стены, капельницы и… невдалеке священнослужитель, читающий молитву. «Ничего не понимаю», - снова заволновалась Надежда. - Так я живая или нет? – с усилием выдавила она из себя. - Да живая! Живая! – весело сказала старшая и плюхнулась на стул, повторив знакомый хлопок, принятый Надеждой за чьё-то падение. - А зачем меня отпевают? - Что?! – возмутилась старшая. – Никого здесь не отпевают, это батюшка читает по просьбе бабушки, которую прооперировали сегодня. За здравие. Ей как-никак восемьдесят пять лет! А Вас мы скоро переведём из реанимации в общую палату. Операция прошла успешно. Вы молодец! - А я там не умру? – Надежда продолжала беспокоиться (страх держал её в напряжении, грозя повторным испытанием). – А вдруг я умру? - Ну, «Фома неверующий», - рассердилась старшая. - Придётся позвать батюшку. Он как раз освободился. Не возражаете? - Не возражаю, - еле слышно проговорила Надежда. …Когда к её постели подошёл уже немолодой человек в чёрном одеянии с молитвенником в руках, она заволновалась. - Батюшка! Вот никак не определится: жить или не жить. Лежит и сомневается. Даже обидно. Благословите её, пожалуйста. Рано ей умирать. - Как Вас зовут? – спросил священник. - Надежда, - слабым голосом прозвучало в ответ. …Когда батюшка начал читать молитву, из глаз Нади хлынули слёзы. Обессиленная, уставшая, она плакала почти навзрыд. «Словно накипь выходит из души, - думала она. – Вот они, слёзы очищения и просветления!» Завершив молитву, батюшка перекрестил Надю. Она хотела взять его за руку и поблагодарить, но не смогла – не хватило сил. Тогда он сам легонько сжал её руку и тихо, улыбнувшись, сказал: - Не умирайте, Надежда. Надежда впервые видела улыбающегося священника. «Он очень хороший человек», - подумала она и, набравшись смелости, прошептала: - Теперь мне не до смерти. Внук у меня скоро появится. И тут же внутренне опешила, молча удивившись: «С чего это я взяла?!» Но сердце подсказывало ей, что будет именно так и не иначе. Подошёл дежурный врач. - Кто это здесь собирается умирать? – с улыбкой спросил он (голос Надежде показался знакомым). - Я больше не буду, - смущённо пролепетала она. - То-то же! Смотрите у меня! – ласково пожурил врач. Надежда вдруг вспомнила слова, произнесённые этим голосом, и отважилась спросить: - А зачем Вы про меня сказали: «всё… готова…»? Доктор изумлённо вскинул брови, а потом рассмеялся: - Я анестезиолог. Готовил Вас к операции. Как только Вы «заснули», я и сказал эти слова. Понятно? – и он удалился, на ходу удивляясь: - Надо же! Подслушала! - Надежда, Вам записка, - сообщила подошедшая медсестра. - Прочитайте, - попросила Надежда. - «Скорей выздоравливай! Любим! Скучаем! Ты нам нужна! Твои родные». «Значит, всё-таки нужна», - с радостью подумала Надежда, вспомнив, как совсем недавно посчитала себя покинутой. - Вот в конце ещё приписка: «А мы ждём ребёнка (ему уже шесть недель)! Наташа, Митя». Вот здорово! – восхитилась медсестра. - Мальчик будет, - благодушно отметила Надежда. - А откуда Вы знаете?! – удивилась медсестра. – Здесь про пол ничего не пишут. Да и в шесть недель невозможно определить. - А вот знаю! – многозначительно ответила Надежда (интуитивно она чувствовала, что в ней что-то изменилось после перенесённого потрясения) и подумала: «Здесь у вас полежишь – и не такое узнаешь!» Позже, находясь в общей палате, Надежда пожаловалась соседкам на точечную боль в голове: - Шишечка у меня какая-то появилась. Побаливает. А волос вокруг неё поубавилось, будто подпалили их. Надо спросить у врачей, что это такое. - И нечего спрашивать! – жёстко рубанула одна из женщин. – Это они током тебя ударили, чтоб ты насовсем не заснула. - Да не так это делается, - вмешалась другая соседка. – Мы с бабами у нас в деревне сериал смотрели, «Скорая помощь» называется, так там врачи всё… брылятор какой-то хватали. Вот и Надежду, наверно, этим брылятором… - И не спорь со мной! Они по-разному сердце запускают! – резко перебила первая. – У меня деверь в морге работает, санитаром. Уж он-то все ихние секретные штучки знает! Женщины вступили в пылкую полемику. Зацепившись за одну тему, они плавно перешли на другую. Светило весеннее солнце. Чирикали воробьи за окном. «Чирикали» соседки по палате. Надежда была безмерно счастлива. Она страстно хотела жить и буквально наслаждалась каждым моментом окружающего мира. «Брылятор, так брылятор», - сквозь дрёму подумала она, в душе посмеявшись над новым названием дефибриллятора. До неё доносилось журчание философского спора подружившихся соседок, и оно было приятно её слуху. Обе они были захвачены самой больной и самой обсуждаемой в больнице темой: «Болезни, жизнь и смерть». - …Разве это трудности? – горячилась первая. - Тебе бы мою жизнь! - Зачем мне твоя? У меня своя имеется, - констатировала вторая факт наличия своей жизни. - Конечно! Жизнь никому не противопоказана! - Так-то оно так. Но ведь в жизни и смерть случается. - Умирают не от жизни, умирают от смерти! – строго изрекала первая. - А больницы на что? - Ты думаешь, в больнице от смерти спрячешься? Да если ей надо, она везде тебя найдёт! – продолжала гнуть свою линию первая. - Тьфу, на тебя! – нервничала вторая. - Что ты паникуешь? От паники вообще сдохнуть можно! - Ещё раз, тьфу, на тебя! - Плюйся, не плюйся, а уж коли родился, то и умирать придётся. Так что смирись и живи спокойно. «Но бороться за жизнь надо…» - Надежда хотела вклиниться и поделиться своими соображениями о жизни и смерти, но… веки её сомкнулись, и она уснула. Ей приснился Ангел. Он возник из розово-голубого сияния, сел на её кровать, поправил одеяло и укрыл своим крылом. Стало тепло и спокойно. «Вот это сон! – восхитилась Надежда. – Рассказать кому – не поверят, скажут, сочинила». Ангел потрогал её за плечо и человеческим голосом сказал: - Давайте сделаем укольчик. Надежда открыла глаза. Над ней склонилась молоденькая, симпатичная медсестра. Сделав укол, она заботливо поправила одеяло. «Ну, чисто ангел», – подумала Надежда и снова заснула. …Перед Новым годом в большом семействе Надежды появился маленький Гоша. «Мой Георгий-победоносец!» - с гордостью шутила счастливая бабушка.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
