Будучи в комнате физиологической разгрузки, Колька Милованов, автослесарь двадцати двух лет, зачем-то надел себе подшипник, прихваченный со стола коллеги Залалауева. Прямо туда надел. Ну, на него.

Подшипник качения, не особо малого внутреннего диаметра, аккурат чтобы пролез в спокойном состоянии. Но ведь состояние человека, который надел себе подшипник, трудно отнести к спокойному. Чего уж говорить о нем, о Колькином.

Сначала парень даже развеселился. Он представил себя в сборе с маляршей-кузовщицей Анжелой и то, как подшипник будет компенсировать трение при вращательных движениях. Однако, не далее чем вскоре, Кольке стало неуютно, тесно и, честно сказать, больновато. Он вскочил с фарфорового трона, поглядел на свой искривленный вал и мысленно приказал ему забыть об Анжеле.

Лиловое, чуть дрябловатое чудовище и радо бы, но не тут-то было! Заметно обмякший вал никак не уменьшался до приемлемого сечения. Колька осторожно потянул подшипник прочь от себя и вскрикнул.Оглядев помещение туалета в поисках счастливой идеи, Колька увидел грязное мыло. Он поковылял к раковине, стараясь не запутаться в спущенных штанах... И тут дверь толкнули, чуть шпингалет не вылетел! Стукнули нетерпеливо.

— Эй, давай, кто там, быстрей, на!..

— Занято! — Колька сорвался на фальцет, потому что при крике отдалось ясно куда.

— Колька, ты что ли, засеря вологодская? — Это был мастер Козлов. — Пять минут тебе.

За дверью стихло.

Колька быстро намылил руки и принялся обрабатывать злополучное место. Не очень-то помогло. Подшипник-то не скольжения, а качения, хе-хе…

«Вэдэшкой брызнуть? Масла налить?» — истерил одуревший от боли слесарь Милованов, морщась при каждом ударе неспокойного пульса.

Он натянул штаны и вышел из уборной, бережно поддерживая проблемное место через карман штанов.

— Что так долго? — Мастер Козлов забежал в туалет, толкнув Кольку в плечо, и парень выронил драгоценный груз.

— А-а-ай!!!

— Полай! — гаркнул из-за двери Козлов и заржал конём.

«С-с-сука», — прошептал Колька, отловил в кармане саднящее, кхе-кхе, сочленение, и побрёл к рабочему месту.

Там он сгрёб в охапку бутыль WD и пошёл обратно к сортиру.

Мастер Козлов производил страшно неприличные шумы и пел. Некоторые ноты выходили уж больно надсадно. Зато каково интонирование!

— Сейчас потороплю, а он нарочно зависнет, — пробормотал Колька, уткнувшись лбом в холодную бетонную стену.

И получил пендаля под зад.

— Что, Колян, приспичило? — Залалуев блеснул фиксой и пошёл к раскуроченному «Пассату». — Куда ж я поджопник положил, мать его через кронштейн?..

Пендаль отдался ясно где. Из закушенной губы потекла кровь. Кольку то кидало в жар, то знобило. Он вообще плохо переносил боль.

Через долгих пять минут из уборной донёсся ниагарский водопад. Козлов вышел вразвалочку, счастливый и облегчённый.

— Опять ты? Сожрал чего? — Он остановился, загородив вожделенный проём. — А вэдэху зачем взял? Жопу подмыть? Га-га-га-га!..

— Я это… Инструкцию почитать… — Сдавленным голосом выдавил Колька.

Мастер вгляделся в красные глаза автослесаря и посторонился, подумав: «Эк парня припёрло, пунцовый, как девственница, очутившаяся в казарме после отбоя».

Тем временем вэдэха попала на слизистую, и стало ясно: лучше бы Колька действительно почитал инструкцию. Он не сдержал вопля, но мастер Козлов был уже далеко, а в автосервисе тихо не бывает.

По щекам рукоблудного самоделкина потекли жгучие слёзы, он сунул злокозненное сочленение в раковину, под струю холодной воды. Не рассчитал, навалился на фаянсовую чашу, выломал её к чертям.

Раковина задела распухшее устройство и разбилась об пол.

Воя и матерясь, Колька натянул пикантно облитые водой штаны и ломанулся вон — в больничку.

— Эй, Колян! — окрикнул его Залалуев. — Ты подшипник на моём столе не видел?

— Знаешь где я его вертел, подшипник твой!!! — рыдающим голосом проревел Милованов и был таков.

А производственную травму ему так и не оформили.